Рассвет застал Керрита в лесу. Совершив свое черное дело, ласка не стал тратить драгоценное время на созерцание вражеской крепости - он и так достаточно насмотрелся на нее, и увиденное не привело его в дикий восторг. Правильнее будет сказать - вообще не вызвало восторга, одно лишь отвращение. Любопытно, но была одна черта, которая роднила его с Гвардом: он, как и молодой воин, представлял себе аббатство другим - сказочным зачарованным местом, могущественных обитателей которого не так просто одолеть. Каково же было его удивление, когда вместо мощной крепости из сказки он увидел старые обветшалые стены, сохранившие лишь малые следы былого величия. На все аббатство наберется едва ли десяток настоящих воинов во главе с этой выдрой. Однако, разочарованный Керрит знал и еще кое-что, что не помешало бы знать каждому хищнику, собирающемуся воевать против жителей аббатства Рэдволл. Знать то, что внешность очень часто бывает обманчивой и за видимой слабостью может скрываться незримая сила. Именно по этой причине Гаррет послал своего лучшего шпиона в Рэдволл. Крысобой знал, что верный Керрит справится с основным заданием и придумает что-нибудь свое. Не случайно Гаррет дал ему тот кинжал с головой ящерицы: он чувствовал, что эта диковинная трофейная вещица еще сослужит ему службу. Так и получилось...
Керрит не терял бдительности ни на минуту: в Лесу Цветущих Мхов надо быть не менее осторожным, чем в аббатстве, полном мышей и выдр. Этот край пока что не был подвластен Гаррету, посему подвох нужно было ожидать откуда угодно и от кого угодно. Однако окружавшая ласку красота природы гнала такие мысли прочь.
Керрит не был праздным мечтателем, но красоту дикого мира любил и ценил. Ласка вырос в бескрайних степях в племени Юска. С самого детства этот зверь выделялся среди прочих не только тем, что носил на себе знак Тагеранга и был черен, как вороново перо. Будучи опасным и искусным воином и убийцей, молодой зверь замечал красоту там, куда остальным некуда было смотреть, ведь они целиком отдавали себя своему мастерству. А Керрита с легкостью захватывал вид ястреба, пикирующего на свою добычу, хищный изгиб щуки в прозрачных водах реки или шипы, так искусно сокрытые среди листьев розы. Красота, которую так ценил этот убийца, была подстать ему самому: безжалостная и причиняющая боль. И одновременно восхищавшая.
Ласка легко шагал по заросшей нехоженой тропке. Солнце медленно поднималось из-за горизонта где-то там, за покрытыми мхом деревьями-исполинами и протягивало свои лучистые теплые пальцы в самые укромные уголки Леса Цветущих Мхов. Птицы просыпались одна за другой и голоса их, сонные и далекие, казались такими же призрачными, как и висевший в воздухе туман, пронизанный солнечным лентами.
Керрит схватил лапой пролетавшую мимо стрекозу - мягко и аккуратно, будто хрупкий кусочек хрусталя. Ласка разжал пальцы: на его ладони сидело красивое четырехкрылое насекомое, переливавшееся всеми цветами радуги. Трудно было поверить, что это создание - один из самых свирепых крылатых хищников мира насекомых. Керрит аккуратно убрал кончик когтя мизинца, который удерживал насекомое на ладони. Почуяв свободу, радужный хищник взвился в воздух и присоединился к своим охотящимся собратьям. А Керрит продолжил свой путь - он тоже должен был присоединиться к своим собратьям-хищникам.
Ласка проделал примерно половину пути к Саламандастрону, когда на него напали. Он был готов к чему угодно, но не к такому. Он ведь сам лично пытал эту тварь и был уверен, что она сдохла. Однако уродливая полевка выскочила из леса и всеми четырьмя лапами вцепилась в ласку, повалив его на землю. Хватка у полевки была поистине паучья, но Керрит все же сумел вцепиться лапами в ее горло, отводя слюнявую увечную морду уродца как можно дальше от себя. Однако полевку это не смущало - хваткие передние лапы вцепились в горло Керрита. Этого ласка опасался больше всего. Не пытаясь больше отвести от себя пасть зверюги, он потянулся к поясу, где висел один из его кинжалов. Выхватив оружие из ножен, он со всего размаху всадил его в бок полевки. Тварь взвыла и, выпустив Керрита, умчалась прочь вместе с торчащим в боку кинжалом: слишком много боли вытерпела когда-то эта полевка, посему такая рана не произвела на нее никакого впечатления - лишь кратковременный шок и испуг заставили ее отступить.
Неприятное происшествие заставило Керрита стать не только еще более осторожным, но и задуматься над тем, что делала в лесу тварь, которой положено находиться в Саламандастроне под присмотром стражи. Ясно было, что полевка сбежала. Как - Керрит и представить не мог, разве что на Саламандастрон напали (что само по себе невероятно), либо кто-то упал с дуба, стукнулся головой о камни и решил выгуливать пленника. Всякое могло быть. Керрит ускорил шаг - чем раньше он доберется до Саламандастрона, тем лучше.
Гаррет внимательно изучал карты Страны Цветущих Мхов и окрестностей. Все, что было в его лапах, когда-то составили пираты и работорговцы. Эти карты отличались друг от друга, изобиловали белыми пятнами, да и отмечены там были только основные населенные пункты и самые важные маршруты. Никаких тонкостей. С такими картами и среди морковных грядок заблудишься, не то, что в Лесу Цветущих Мхов.
Гаррет отложил в сторону кипу бесполезных бумаг и откинулся на спинку кресла, в котором сидел. Он окинул взглядом покои лорда-барсука, в которых проживал теперь. Хоть Саламандастрон и был военным поселением, обиталище прежнего его хозяина не было лишено некоторой роскоши: на окнах висели тяжелые портьеры из темно-бардовой ткани, украшенной вышивкой. Стены были покрыты гобеленами или же их украшали щиты и холодное оружие - боевые трофеи барсуков. Даже у простой с виду кровати был балдахин. Главным же украшением комнаты был старинный камин и напольное зеркало.
От внимательного глаза Гаррета не укрылась одна особенность: жилища прочих обитателей были обставлены скупо, как и сам Саламандастрон, являя собой превосходный образец крепости настоящих воителей, которым роскошь была ни к чему. А вот прежний хозяин Саламандастрона не разделял этого представления о жизни воина и наслаждался уютом и всеми возможными удобствами. Что ж, пусть все останется, как есть. В конце-концов он, Гаррет, прошедший столько испытаний на пути к славе, имел право позволить себе что-то хорошее.
Свежий ветер дул с моря в открытое окно. Гаррет прикрыл глаза, позволив ласковым лапам прохладного ветерка касаться его морды. Он сидел при запертых дверях и снова снял эту маску, с которой так редко расставался. Голову Крысобоя покрывал один лишь капюшон темно-синей мантии с серебром, которую он нашел в гардеробе лорда-барсука.
Барсучий и заячий дух почти что выветрились из крепости, так как все окна ее были постоянно открыты, и ветер по-хозяйски разгуливал по ее коридорам и коридорчикам.
Гаррет не терял бдительности и даже отдыхая, думал о планах на будущее. Разумеется, он не собирался останавливаться на достигнутом. Сейчас на его пути стоял Рэдволл, и что бы там ни говорили про его нынешний упадок, нужно быть осторожным. В планы Гаррета не входило разрушение аббатства с помощью катапульт или выжигание лесов. Зачем уничтожать дом, в котором собираешься жить? Убери с дороги хозяев и пользуйся всеми благами новой жизни. Гаррету нужна была богатая страна, а не выжженная пустыня. Он был хозяином и завоевателем, а не мясорубкой. И именно сейчас он ждал Керрита, который должен был принести ему то, что поможет претворить часть его планов в жизнь.
В двери осторожно постучали. Вне всякого сомнения, это Керрит.
- Кто там? - спросил для верности Гаррет.
- Это я, Керрит, - отозвался знакомый голос.
Гаррет поднялся из кресла. Он не стал надевать маску - Керрит был единственным, кому было позволено видеть морду, скрываемую жутковатой маской - черепом.
Гаррет не спеша проследовал к дверям и отворил их. На пороге стоял ласка в запыленных черных одеждах, с туго набитым дорожным мешком за плечами. Керрит немного удивился, увидев генерала в новом облачении: темно-синий цвет и серебро придавали его облику какую-то царственность. В своих же доспехах он больше походил на ожившего мертвеца.
Маски на морде Гаррета не было, из-под капюшона поблескивали желтые глаза. Однако, разглядеть морду зверя целиком было слишком сложно.
- Проходи, друг мой, - спокойно произнес Гаррет, делая приглашающий жест, - вижу, что у тебя есть хорошие новости для меня.
Керрит немного помялся, затем прошел в комнату. Ласка снял свой пропыленный плащ и повесил на спинку стула. Он остался стоять посреди просторного помещения, Гаррет же вновь сел в кресло.
- У тебя хорошие новости для меня, как я вижу?
Вопрос Гаррета прозвучал как утверждение и не подразумевал никакого другого варианта ответа, кроме положительного.
Вместо ответа Керрит взял свой дорожный мешок, развязал веревку и вытащил из его недр целую кучу каких-то свитков. Все это он положил перед Гарретом на стол. Крысобой протянул свою лапу, одетую в перчатку с прорезями для когтей, взял один свиток, развернул, посмотрел, одобрительно кивнул, потом взял второй, третий, четвертый и так далее. И так до тех пор, пока последний свиток не был просмотрен и одобрен кивком Крысобоя. Керрит все это время стоял на одном и том же месте и терпеливо ждал, когда же господин скажет свое слово. Наконец Гаррет поднял скрытую капюшоном морду и произнес:
- Садись и расскажи мне, как прошла твоя миссия.
Гаррет налил в стакан воды и предложил Керриту. Ласка поблагодарил Гаррета, сделал несколько глотков и начал свой рассказ, то и дело прерываемый вопросами Крысобоя.
- Это было не так трудно, повелитель, рэдволльцы оказались далеко не такими, как о них говорят. Легенды врут.
- Легенды не врут, а расходятся с действительностью, - заметил Гаррет, - до меня доходят разные слухи, но мне гораздо интереснее, что видел ты...
- Я видел полную разруху и упадок. Между рэдволльцами нет согласия, они постоянно ссорятся и сплетничают, так как им просто нечем занять себя.
- И ты, конечно же, воспользовался этим, чтобы дополнить мое поручение - так?
Гаррет улыбнулся, когда услышал ответ Керрита.
- Да, повелитель. И ваш подарок сослужил мне хорошую службу.
Керрит в подробностях рассказал Гаррету о том, какую смуту он посеял в без того забродившем Ордене. Гаррет слушал его, и глаза его блестели от удовольствия.
- А потом я подбросил кинжал одному из жителей Рэдволла или, по крайней мере, гостей. Варану - южаку. У них ведь похожие кинжалы бывают.
- Да, - отозвался Гаррет, - мне доводилось сталкиваться с ними и даже сражаться на их стороне.
Керрит давно подозревал, что Гаррет создал свои доспехи на манер воинов Юга, но не подозревал о том, что тот когда-то жил среди чешуйчатого народа и пользовался среди них уважением. Но это было давно, когда Гаррет только ступил на путь воина и завоевателя. Говаривали, что он отобрал кинжал у песчаного лиса, погубившего вождя вараньего народа и оставил его себе как трофей, в знак победы над врагом. Однако, задерживаться Городе Пустых Скал он не стал...
- Жаль, что тебе пришлось расстаться с кинжалом, - произнес Гаррет, отгоняя собственные воспоминания, - но наше дело куда важнее, чем трофеи. Самый главный трофей ждет нас впереди...
Лапа Гаррета резко опустилась на самую большую и самую точную карту Страны Цветущих Мхов и окрестностей, добытую Керритом в доме летописца аббатство Рэдволл, Руфуса Ежевичника.
В аббатстве Рэдволл было и без того неспокойно, а после побега Скарла и Гварда началось нечто невообразимое: все только и делали, что обсуждали случившееся. За какие-то два-три дня история с двойным убийством обросла таким количеством слухов, что мало кто помнил, как все было на самом деле.
Руфус сидел в своей келье и сокрушенно качал ушастой головой. Из его архивов пропали ценнейшие материалы: карты страны, потайных троп и, что самое неприятное, подробные планы здания аббатства и подземелий. Кое-какие схемы летописец помнил наизусть и мог нарисовать по памяти, но касательно подземелий он был пас. Слишком много ходов, туннелей, их ответвлений и подземных рек и речек. Эти подземелья соединяли аббатство с руинами древней затопленной крепости диких котов Котир. Некогда крепость эта была сооружена какими-то могучими хищниками, правившими Страной Цветущих Мхов в незапамятные времена. Хищники эти ушли, а крепость со временем заселили дикие коты. Но все это вряд ли могло помочь нынешним обитателям Рэдволла.
В двери постучали.
- Входите, дверь не заперта, - громко произнес Руфус.
Дверь отворилась и в уютную маленькую келью зашел как всегда сумрачный белка-воитель Аронай.
Руфус и Аронай резко развернулись: весь дверной проем занимала собой рослая фигура аббата Вудворта. Он слышал большую часть разговора между летописцем и воителем, и услышанное его отнюдь не обрадовало.
Видя, как в Аронае закипает праведный гнев, Руфус решил взять ситуацию в свои лапы. Он незаметно для аббата подмигнул Аронаю и вступил в разговор.
И Руфус подробно рассказал им о похищенных картах и планах аббатства. Но Аронай не особо слушал летописца - он по одному только виду Руфуса догадывался - у старика было что-то на уме. И это что-то касалось Мики.
Путь к Саламандастрону был полон опасностей, особенно для сильно поредевшего отряда Седогривого. Помимо того, что в его распоряжении были только братья-ласки Рага и Мелкий, единственная выжившая куница по имени Тарк и конечно же Тани, все они были сильно потрепаны в схватке с барсучихой. Раны и ушибы лорда все еще болели, Рага, Мелкий и Тарк, будучи куда менее сильными бойцами, старались не падать духом, но и им досталось едва ли не больше, чем горностаю. Единственным зверем, который уверенно держался на лапах, оставалась Тани. Не зря тогда Седогривый спас ее от саламандра и помог быстро встать в строй. Чтобы они сейчас делали без защиты ее сабли и ее внимательных глаз, замечавших все то, чему другие могли не придать значения. Вот и сейчас хорьчиха распорядилась насчет того, чтобы устроить дневной привал. Опять слишком много на себя берет! Лорд раздраженно помотал головой - так не годится! Эдак он скоро и не нужен будет, раз эта птаха так ловко управляется со всем сама.
Рага и Мелкий тут же отправились в лес за хворостом для костра и дичью. В маленьком лагере остались лишь три зверя - Тарк, Седогривый и Тани. Куница так устал от ран и дороги, что рухнул прямо в траву и уснул, сладко похрапывая. Тани принялась расчищать место для костра, ловко орудуя цепкими когтистыми лапками. Повырывав траву и мелкие кустики, она расчистила площадку, куда Рага и Мелкий должны были свалить хворост.
Лорд наблюдал за хорьчихой. Нет, она не была похожа на зверя, стремящегося занять его место. Она просто старалась ради общего блага и общей цели, которая у них была. Когда-то белый лис Сильверверм воспитал Седогривого как своего родного сына и достойного преемника. Они жили в подвластных лису Северных Землях. Однако, во время одного из вторжений лесных жителей в их владения, белый лис был жестоко убит. Седогривый стал собрать армию и благодаря своему искусству дипломата да щедрым посулам завербовал столько воинов, сколько смог. Ведомый одной только холодной яростью он смог раз и навсегда выбить из Северных Земель мышей, белок и прочих их союзников. С тех пор земли эти стали его вотчиной и ни один враг, будучи в здравом уме, не совал туда носа.
Но лорд тяжело пережил потерю приемного отца и над его могилой поклялся отомстить убийцами и вернуть хищникам все то, что им когда-то принадлежало по праву. Их земли. Их родину. С тех пор Седогривый жил с местью в сердце и старой легендой, когда-то рассказанной ему приемным отцом.
Прошло много лет, но Седогривый не оставил своей цели и сейчас, когда он стал союзником Гаррета, цель эта наконец-то стала осязаемой.
Тани напомнила ему обо всем этом, вернее, ее белый мех. Как и Сильверверм, она была альбиносом, а не просто зверем с белой шкурой. У всех альбиносов необычные, красного цвета глаза. Многие говорили, что это был особый знак того, что звери эти отмечены злыми силами, но в Тани не было ничего потустороннего. Она была преданным, не по годам умным зверем, прекрасным воином и прилежной ученицей, но при всем этом оставалась живым существом. Хотел бы он знать, что же заставляет ее сражаться за общее дело... Нет! Он слишком много думает об этом. В Стране Цветущих Мхов начиналась война, какой не знал прежде этот мир, а он забивает себе голову всякой чушью.
Хорьчиха развязала голову горностая и осмотрела место ушиба.
Тани бросила повязку в кучу хвороста, которую успели натащить Рага и Мелкий.
Они вернулись в лагерь как раз тогда, когда Тани осматривала голову горностая.
Куница добавил пару ласковых слов к сказанному и, перевернувшись на другой бок, снова захрапел.
Рага и Мелкий хором вздохнули и принялись разводить костер да поджаривать тушки какой-то лесной крылатой дичи. Седогривый знал, кого брать в поход: эта болтливая парочка была не только лучшими метателями ножей, но и неплохими поварами.
Руфус не строил никаких серьезных планов - он просто как мог, занял внимание аббата подготовкой к вторжению Гаррета, пока его друг Аронай украдкой вышел из Рэдволла и отправился на поиски Мики. Руфус хоть и был назначен летописцем аббатства, в прошлом слыл одним из лучших воителей аббатства. Кое-кто говаривал даже в шутку, будто этот странник, явившийся в аббатство откуда-то издалека, и был самим Мартином. Но, разумеется, то были лишь слухи - Мартин умер не одну сотню лет назад, а так долго не живет ни один зверь Страны Цветущих Мхов. Руфус был похож на Мартина как брат - близнец, но сам он лишь улыбался и пожимал плечами, когда ему задавали эти странные вопросы о его родстве с Мартином.
Сейчас же он и Вудворт проводили тренировочные бои с жителями Рэдволла, и результаты только удручали аббата и летописца - лишь один из десяти зверей более-менее умело обращался с мечом, остальные же никуда не годились. Но и им летописец нашел применение: те, кто был плох в ближнем бою, показали себя сносными и даже хорошими стрелками - праща и луки превращались в опасное оружие в их лапах.
Аронай шел единственным путем, следуя которым он мог с хоть какой-то вероятностью обнаружить следы своего друга. И почти сразу же наткнулся на то, что заставило его прирасти к земле: в канаве у дороги, в полумиле от Рэдволла, лежал и едва дышал какой-то зверь. Из одежды на нем остались только лохмотья, тело его было покрыто едва зажившими ранами и проплешинами, оставленными раскаленным металлом. Но даже сейчас Аронай узнал в этом жалком уродливом создании своего друга, полевку по имени Мика. Стрелолист, единственный выживший заяц Дозорного Отряда, сделал все, как повелела ему леди Люпина, за день до своей смерти, она строго-настрого приказала зайцу забрать с собой малышей, если на них нападут, и будет возможность скрыться незамеченными. Под проливным дождем, мокрые и уставшие, сбивая лапы в кровь, они бежали всю ночь. Падали в грязь и лужи, разбивали колени и морды, но все равно бежали. Чего бы им это ни стоило, беглецы должны были добраться до Рэдволла. Люпина задержит погоню на какое-то время, а потом - как карты лягут.
Ливень хлестал зверей по головам, лапы болели так, словно были в огне, болели до тех пор, пока не отказались нести их дальше. Заяц упал, как подкошенный, в грязную лужу, следом за ним повалились измотанные барсучата. Такими их и обнаружили шестеро незнакомцев, одетых в зеленые плащи. Стрелолисту виделись чудесные и странные сны: зайцу показалось, что он попал в Темные Леса, ибо так красиво было то, что ему снилось, что иначе и быть не могло - он умер и попал в райское место, куда отправляются души всех зверей. Однако это был не сон.
Его положили на плетеные носилки, укрыли мягким шерстяным пледом и несли сквозь колоннаду гигантских древесных стволов, напоминающих какой-то диковинный храм. Дождь прекратился, на смену ему пришла прохлада, свежесть и солнечное раннее утро. Перед глазами зайца, устремленными вверх, проплывали пушистые облака и зеленые древесные кроны, окутанные легким туманом.
Заяц слегка повернул голову в сторону, чтобы разглядеть, кто же оказался его проводником в это чудесное место. Это были белки - немного необычные, но все же белки. Их мех был светлым, а в лучах восходящего солнца переливался всеми оттенками золота. На них были надеты легкие туники цвета молодой травы и темные плащи, узором и оттенком повторявшие древесную кору. Одна из белок заметила, что Стрелолист очнулся и, приблизившись к носилкам, положила на его голову легкую, как березовый листочек, лапку.
Заяц облегченно вздохнул и, прикрыв глаза, провалился в глубокий сон без сновидений.
А беличья процессия продолжила свой путь к потайному городу, спрятанному в лесной чаще. Сквозь сон заяц слышал пение то ли птиц, то ли зверей, сон и реальность слились для него воедино.
Юные барсучата же и не думали спать. Широко распахнув ясные глазенки, они с восхищением рассматривали странных белок и красивый древний лес, окружавший их. Удивлению их не было предела, когда они очутились в самом городе. Поначалу они ничего не заметили - только растущий всюду мох и многочисленные вьющиеся растения. Только присмотревшись внимательнее они увидели искусно вплетенные в общий пейзаж домики, деревянные и лиственные хижины и целые дома, выстроенные внутри громад дуплистых деревьев. В отличие от ящеров, которые также часто строили свои дома на деревьях, белки старались сделать свои жилища как можно более простыми и в то же время удобными.
Троих несчастных беглецов принесли к самому большому дереву. Никаких ступенек и лесенок на нем не было - белки, будучи ловкими и цепкими зверями, забирались на деревья прямо по их стволам. Если же была надобность поднять наверх что-то тяжелое, они пользовались специальными корзинами. В одну из таких корзин и положили Стрелолиста, в другой же пристроили барсучат. Пока они поднимались вверх, Стрелолист во все глаза смотрел на странные дома и хижины белок, на связывающие их воздушные мосты, увитые какими-то вьющимися растениями и висячие сады, устроенные в кадках и ящиках с землей.
Их отнесли в просторную светлую комнату, обставленную плетеной мебелью, и уложили в удобные мягкие кровати, где заяц и барсучата проспали до самых сумерек. А вечером их ждала встреча с вождем беличьего народа, Златохвостом.
Аронай продолжал с ужасом смотреть на то, чем стал его друг. Когда-то миловидный толстячок и весельчак Мика изменился до неузнаваемости, превратившись в тощее, искалеченное по чьей-то злой прихоти чудище. Аронай не представлял, у кого могла подняться лапа на это безобидное создание. Мика был жив, даже не смотря на многочисленные раны и одну особенно глубокую рану в боку, из которой до сих пор торчал кинжал с черной рукояткой, украшенной рубином. Белка не стал вынимать кинжал из раны, он знал, что от этого кровотечение только усилится. Вместо этого он снял свой плащ, завернул в него ослабевшего друга и, взяв на лапы, понес в аббатство. Мика стал настолько тощим и легким, что Аронай без труда донес его до самого Рэдволла. Стражники издалека увидели идущую по дороге белку и молча отворили перед воителем ворота. У ворот аббатства его встретили летописец Руфус и аббат Вудворт. Аббат стиснул зубы, когда понял, кто тот несчастный, которого нес на лапах Аронай. Голова воителя была опущена, глаза казались еще более чужими, чем когда-либо. И еще одно новое выражение угадывалось в суровых чертах белки. И Руфус догадывался, какое. Теперь вся жизнь Ароная будет отдана мести.
Белка-воитель, не замечая никого, нес Мику в лазарет. Он надеялся, что рэдволльские лекари если не вылечат полевку, то хотя бы облегчат его страдания.
Но ни один лекарь никогда не сможет вылечить ту глубокую рану, которую получил сегодня Аронай. Кто бы ни сотворил с Микой такое злодеяние, он нажил себе опасного - очень опасного врага.
Рэдволльские врачеватели долго хлопотали над ранами полевки. Они напоили его настойками сонных трав, чтобы зверь не чувствовал боли и принялись промывать, чистить и зашивать его раны. Пожилой еж-лекарь в огромных очках в роговой оправе вынул из бока полевки кинжал и бросил на стол. Повернувшись к Аронаю, он спросил:
Аронай встал и подошел к столику, чтобы получше рассмотреть вражеский клинок. Это был небольшой кинжал с извилистым лезвием. При наклоне под определенным углом лезвие это слегка отливало красным. Рукоятка его была черна и украшена рубином. Вне всякого сомнения, это оружие принадлежало хищнику.
Больше еж не сказал ничего, развернулся спиной к Аронаю и продолжил хлопотать над ранами Мики.
Аронай не долго думая взял со столика кинжал, вытер его тряпицей и заткнул за пояс. Надо бы найти хозяина этого оружия - ох как надо!
По пути из лазарета Аронай встретил Руфуса. Летописец, обычно живой и веселый, был мрачен как никогда. Он стоял у высокого окна и смотрел куда-то вдаль.
Стрелолиста и барсучат приняли куда более радушно, чем они предполагали. Им дали воды, чтобы омыть грязь, перевязали чистыми льняными бинтами раны и ссадины, а взамен изодранной в клочья одежды предложили те самые туники, в которых ходили белки. Одежды эти оказались не такими простыми, как могло показаться из-за их одинакового цвета. Каждая туника была украшена своей собственной вышивкой и узорами из деревянных пуговок.
Сегодня Стрелолист и барсучата были почетными гостями на пиру. Вождь Златохвост оказался немолодой, но довольно приветливой белкой. Туника его была самой причудливой и богато украшенной вышивкой. Как и все белки потайного города, он носил украшения, искусно вырезанные из дерева - браслеты и подвески со вставками из кусочков янтаря. Туника его была подпоясана плетеным ремнем с кистями, каждый кончик волокна в кистях этих был украшен тремя бусинками. Такая токая работа поражала воображение.
Вождь предложил им еды и напитков, и пока гости набивали животы, расспрашивал их о произошедшем: Заяц тут же позабыл о еде. Барсучата, сидевшие на другом конце длинного стола, ничего не слышали. Стрелолист убежал вместе с ними еще до того, как Люпина пала под ударом сабли белой хорьчихи. Сейчас он сидел, как мертвый. Златохвост понял, что Стрелолист ничего не знал о сказанном. Повисло неловкое молчание, которое нарушил сам же вождь. Он положил лапу на плечо зайца и мягко произнес: Остаток вечера они провели молча, разговаривать было не о чем, грозные и печальные вести сделали всех тихими и серьезными.
Заяц сидел на деревянном балконе и наблюдал за жизнью потайного города. Вечером он казался еще более красивым: освещали его неяркие масляные лампы, а между стволами деревьев летали светляки. Их призрачное свечение делало происходящее еще более нереальным. Однако скоро всему этому может придти конец... Седогривого ждала не самая приятная встреча. Остаток пути до Саламандастрона был довольно легким, все прошло гладко и без ненужных приключений. Однако рассчитывать на то же самое на приеме у Гаррета было бы наивно. В особенности после наполовину проваленной миссии. Утешало лорда только одно - он сумел расправиться с барсучихой, что мало кому удавалось. Правда, не без помощи Тани, но зачем Гаррету об этом знать? Барсучиха убита, доказательство тому - ее отрезанная голова, которую всю дорогу тащил в мешке куница Тарк. Что же до ее отродья - такая мелочь вряд ли долго протянет в диких лесах, попадутся на обед к каким-нибудь дикарям или чудищам и дело с концом. Примерно так думал Седогривый, пока поднимался по лестнице на верхние уровни Саламандастрона, где находились апартаменты Гаррета.
Лорд-горностай с минуту постоял перед закрытыми дверями, а потом легонько постучал. На стук его отозвался надтреснутый голос Крысобоя:
Лорд нисколько не удивился тому, что Гаррет узнал его до того, как горностай открыл дверь. Дело было не в том, что Крысобой расслышал его шаги или распознал по особому стуку в дверь. Он просто сам назначил горностаю на это время встречу.
Седогривый, в отличие от Керрита, час назад покинувшего покои Гаррета, не стал обременять себя формальностями и без всякого приглашения сел в кресло. Лорд не был плохо воспитан, он просто не хотел выглядеть переминающимся с лапы на лапу нашкодившим юнцом. Горностай откинулся на спинку кресла, отметив про себя, что оно весьма удобное и он, лорд, не прочь обзавестись таким же в своих комнатах.
Гаррет, не менее уверенный в собственных силах, опустился в кресло напротив. А у Крысобоя недурственный вкус, как отметил про себя Седогривый, разглядывая красивую синюю мантию вождя, из-под капюшона которой выглядывала костяная маска. На шее Крысобоя висел серебряный медальон на цепи. Какой именно - лорд-горностай не рассмотрел. Избавился бы он, наконец, уже от этой дикарской маски - и что он под ней скрывает-то?
Заметив, что Седогривый рассматривает его наряд, Гаррет, улыбнувшись под маской, произнес:
Поджидавший все это время за дверью куница вошел, таща за собой мешок. Он остановился, низко поклонившись господам и, не говоря ни слова, вытащил из мешка барсучью голову. Он высоко поднял ее над головой, демонстрируя сидящим в креслах хищникам. Да, в их мире высокие традиции и культура соседствовали с варварскими древними, как сам мир обычаями, корни которых лежали в тех далеких временах, когда хищники и лесной народ стали злейшими врагами.
Луч света упал на широко распахнутые остекленевшие глаза барсучихи, придавая им потусторонний блеск.
Последние слова были обращены к кунице. Тарк понял, что его отпускают восвояси. Он убрал голову барсука в мешок и так же молча исчез за дверями.
Когда двери захлопнулись, Гаррет спросил то, о чем хотел узнать все это время.
Седогривый понял, что сейчас лучшим для него вариантом будет рассказать все, как есть. И он рассказал, все, включая и тот момент, когда Тани спасла его от верной смерти в лапах барсучихи. Гаррет был из тех зверей, с которыми лучше не вести собственную игру. Он всегда будет в выигрыше - так уже бывало не раз, поэтому Седогривый не стал лгать и изворачиваться.
Седогривый не совсем понял, зачем Гаррет спрашивает то, что знает и без него, но все же ответил:
Так скоро? После захвата Саламандастрона прошло чуть больше пары недель и новый поход? Гаррет ответил на молчаливый вопрос лорда-горностая: Седогривый встал и собрался было уже выйти из покоев, но у самого порога его настигли слова Гаррета:
Лорд как-то скупо кивнул и вышел из комнаты.
Перед тем, как отправиться вниз, к своим солдатом, он решил подняться на самую высокую точку города-горы.
Седогривый вышел на смотровую площадку и огляделся: перед ним во всей красе раскинулось побережье и бескрайнее море. Но глаза лорда не видели сейчас всей этой красоты. Он смотрел дальше, за горизонт, туда, где было нечто, что всегда тревожило его, когда он видел море, бесконечное и прекрасное море, с которым могло сравниться только звездное небо. Возможно, где-то там, в далеких-предалеких землях была его родина, которой он никогда не знал.
Он слышал, как на площадку поднялась Тани. Хорьчиха сбилась с лап, разыскивая горностая по всей крепости.
Седогривый помолчал немного. Он был благодарен Тани за идею с головой барсучихи, но, разумеется, ничего не сказал вслух, только ответил как всегда прохладно: Горностай присел на камень и обхватил голову лапами: этого еще не хватало!
На востоке едва забрезжил рассвет, когда по сигналу горна отворились ворота Саламандастрона, изрыгая из крепости две объединенные армии. Если бы вы были птицей и пролетали в этот момент над Огненной Горой, то увидели бы, как из крепости медленно выползает стальная многолапая змея, ведомая двумя фигурами в развевающихся плащах. Одной из этих фигур был сам Гаррет, облаченный в свои устрашающие доспехи, второй - как никогда сумрачный и решительный лорд-горностай Седогривый. Такое зрелище могло вызвать нервную дрожь у любого бывалого вояки из числа лесных жителей, ведь даже на их памяти хищники никогда не действовали сообща и так слаженно. А число и вооружение воинов внушало еще больше опасений. Многие звери были одеты в доспехи, выкованные в Саламандастроне, и мечи, сабли, луки и копьях их были оттуда же. Это были не разбойники и не пираты, а обученные воины, уважавшие своих командиров. В их рядах царила строгая дисциплина, каждый хищник хорошо знал, что только сообща они смогут одержать победу.
Как всегда, армии Гаррета не скрывались, а открыто шли в бой. Тани видела все это из окна комнаты, в которой запер ее Седогривый. Хорьчиха была в ярости и готова чуть ли не зубами выгрызть дыру в каменной стене, чтобы пойти следом за ними, но тщетно. В этот раз лорд не хотел брать ее с собой. Не доверял? Или же была другая причина. Вот на эту другую причину и надеялась молодая воительница. Она пнула задней лапой какой-то столик и рухнула на кровать мордой вниз. Бессильная злоба и нарастающая обида утомили ее. Хорьчиха укусила, что было сил подушку. Ну, она еще покажет этому сухарю бесчувственному! Сам же заговорил ее, а потом, как какая-то мышь, выскользнул из комнаты и закрыл на ключ. Уррр! Тани яростно ударила кулаком по покалеченной подушке, будто это была морда горностая, вскочила и принялась искать то, чем можно отпереть дверь. Слухи, словно стая ворон, почуявшая мертвечину, обгоняли армию Гаррета на несколько дней пути вперед. Едва только они покинули крепость, как окрестные леса, поля, горы и степи наполнились тревожными вестями. Каждый мирный обыватель рассказывал соседу свою правду о том, что увидел, и вот уже армия, большую часть которой составляли куньи, превратилась в полчища гигантских росомах, закованных в броню с лап до головы, те две росомахи, что взял в поход Гаррет, стали сказочными драконами, а Гаррет из простого зверя преобразился в бессмертную тварь, выползшую чуть ли не из Темного Леса. Последний слух отчасти был правдой: вид Крысобоя у кого угодно вызывал дрожь. Из-за костяной маски-черепа и доспехов его давно стали звать не иначе, как ожившим мертвецом, которого нельзя убить, убийцей мышей, барсучьей смертью или просто боялись произнести его имя вслух, как будто одно это могло накликать на всех беду.
Самого же Гаррета эти нелепые слухи только смешили, ведь никаким бессмертным он не был, хотя и не отказался бы. Однако даже бессмертие успеет надоесть, а на то, чтобы подчинить себе несколько стран хватит и года-другого.
Черный Крысобой выслал вперед своих гонцов, нескольких норок, дабы те разведали дорогу и сообщили о засадах и ловушках, если таковые будут. Но ничего нового они так и не обнаружили. Гаррету становилось скучно - эти деревенские пентюхи не могут даже к встрече подготовиться. Где капканы, где ямы с кольями, где партизаны? Гаррет, постоянно ведя войны, привык к подобным неожиданностям... Но неужели эти монахи настолько честны и глупы, что даже не попытаются придумать хоть какую-то хитрость? Право слово, как-то неудобно с ними сражаться.
Однако Седогривый не был настолько самоуверен. Он понимал, в чем причина такого затишья: их бдительность просто хотят усыпить. Все силы сейчас наверняка брошены на защиту единственной крепости в этой полудикой стране, аббатства Рэдволл. Лорд поделился своими соображениями с Гарретом. Черный Крысобой внимательно выслушал горностая, немного подумал, а потом произнес:
Седогривый нехотя взял варварскую маску и надел на свою морду, накинув поверх нее капюшон плаща. Мало кому придет в голову искать различия между барсучьим и крысиным черепом. Череп он всего лишь череп.
Итак, Гаррет повел свою армию обходным путем, Седогривый же двинулся прямиком на Рэдволл.
Аронай знал, что должен был спешить. Слух о приближении черных полчищ к аббатству долетел и до него, когда воитель был уже в пути. Семейство странствующих ежей поведало ему все возможные и невозможные слухи о надвигающейся на аббатство напасти.
Целью Ароная было отыскать затерянный в лесах потайной город беличьего народа и любую другую помощь. Аббатство выдержит несколько дней осады, но когда припасы закончатся, им придется вступить в бой. У Гаррета было в этом плане немалое преимущество: окрестные леса были полны дичи и служили отличным прикрытием для армии, желающей передохнуть. А вот рэдволльцам приходилось рассчитывать только на себя. И уповать на чудо.
Воитель долго искал дорогу, пока...
Пока не оказался в кольце из нескольких белок в одеждах цвета нежной молодой травы. Травы, чьи листья иногда оказываются опасно острыми. Белки держали в лапах туго натянутые луки, готовые пусть по стреле в сердце Ароная. Воителя спасло только внезапное появление вождя Златохвоста.
Вождь был как всегда невозмутим. Белки-лучники немного неохотно, но все же подались в стороны, пропуская вождя к незнакомцу. Златохвост коротким кивком приказал им опустить луки и, подойдя к Аронаю, молча обнял воителя. От глаз лучников не укрылось явное внешнее сходство двух зверей. Это и не удивительно - Аронай был родным сыном Златохвоста.
Вождь выпустил воителя из своих объятий и повел в самое сердце леса, к потайному городу.
Много лет тому назад Аронай покинул город вместе с тогдашним воителем Рэдволла Руфусом. Руфус всегда питал тягу к странствиям, и даже тогда, когда на него были возложены обязанности воина Рэдволла, не оставил своих привычек. Многим рэдволльцам это не нравилось, ведь воитель Рэдволла на то и воитель, чтобы всегда оставаться в аббатстве, поддерживая в его обитателях рэдволльский дух, но... Но Руфус не видел в этом нужды, особенно в мирное время. В такие времена дух Рэдволла в его обитателях должен поддерживать настоящий хранитель мира и покоя, аббат или аббатиса. Вот пусть Вудворт этим и занимается - ему еще учиться и учиться быть аббатом, а не тираном. С такими мыслями Руфус и отправился в одно из своих самых необычных путешествий.
В этом путешествии он случайно наткнулся на скрытое в чаще леса поселение белок. Руфус не раз встречался с этим народом: в аббатстве жило немало белок, но то были обычные рыжие лесные белки, те же, которых повстречал Руфус, были совсем не похожи на своих собратьев. Их мех переливался всевозможными оттенками медового золота, хвосты были пышнее, а уши меньше и почти без кисточек. Глядя на то, как эти создания скользят по широким стволам деревьев, можно было подумать, что никакие это не белки, а самые настоящие солнечные зайчики.
Итак, Руфус, будучи гостем в потайном городе, познакомился с вождем этого народа: Златохвостом. У молодого тогда вождя был маленький сын, бельчонок Аронай. Мать его умерла несколько сезонов назад, а наследником вождя он стать не мог. Все потому, что его мать была обыкновенной белкой. Руфус предложил Златохвосту отдать бельчонка в аббатство: он отлично понимал, что полукровка не приживется среди народа, помешанного на чистоте крови. Но это было не единственной причиной. Руфус разглядел в бельчонке нечто необычное, что-то, что позволит ему стать настоящим воителем и заменой для самого Руфуса, которого тяготила эта навязанная должность. Так и вышло со временем - Аронай стал воителем, а Руфус наконец-то занялся своим любимым делом-изучением летописей и обучением рэдволльской малышни.
Златохвост был рад увидеть своего сына спустя столько сезонов. Не смотря на то, что маленький тихий бельчонок сильно изменился за время разлуки, превратившись в рослую статную белку, Златохвост все равно узнал его. Он провел его до самого потайного города, к стоящему в его центре громадному дереву, которое все называли Древесной Праматерью, ибо оно было настолько старым и гигантским, что казалось самым древним деревом в Стране Цветущих Мхов. Именно там, в доме вождя, гостили заяц Стрелолист и барсучата Беломех и Ясноглазка. Они были немало удивлены, увидев входящего зал зверя в одеждах воина Рэдволла - в зеленой тунике и алом плаще.
Стол был накрыт в самом большом и светлом из залов в доме вождя. Стены его были украшены картинами из мха и засушенных трав и цветов. Это были настоящие произведения искусства, изображавшие различные сценки из истории и жизни народа потайного города. Внимание Ароная привлекла одна из картин. Он отличалась от остальных тем, что была выткана цветными нитями. Изображала она молодую сильную белку в сияющих белых одеждах, с золотым копьем в лапах. Белка сражалась с громадным зверем в черных доспехах и шлеме, полностью закрывающем морду - только красные глаза злобно поблескивали из его прорезей.
Звери притихли, с благоговением глядя на реликвию.
Звери сели на удобные плетеные стулья со спинками и, произнеся благодарственную молитву Матери-Природе, принялись за еду. Трапезы в потайном городе никогда не были такими пышными и обильными, как в аббатстве Рэдволл или же простыми, но плотными как в Саламандастроне. Это были изыскано приготовленные яства из даров леса и того, что белки выращивали сами. Большую часть пищи готовили из разнообразных орехов и семян, смешанных с медом. Дополняли все это легкие зеленые салаты и напитки, приготовленные из того же меда или лепестков редких лесных цветов, встречавшихся в этой чаще. На десерт подавали сладкие коренья и нежные молодые побеги, смешанные с древесным соком.
Аронаю эта еда казалось немного необычной, но вместе с тем вкусной - жирная сладкая пища рэдволльцев ему надоела за все эти годы, да и здоровью пользы не приносила, не говоря о том, что все в аббатстве, даже дети малые, баловались крепкими винами и настойками.
Слегка насытившись, каждый из старших зверей поведал остальным то, что знал. Рассказы Златохвоста и Стрелолиста подтвердили самые худшие опасения Ароная: Саламандастрон пал и в живых остались только трое его обитателей. И судя по слухам, в Огненной Горе осталась только треть войска Гаррета, под командованием какой-то ласки. Это заставило Ароная призадуматься - а стоит ли вообще вести для рэдволльцев подкрепление, если у них и так преимущество перед Гарретом - стены и возможность поливать врага дождем из стрел и камней, сколько душе будет угодно, пока не кончатся стрелы или враги?
Златохвост поначалу не поверил своим ушам, однако до него постепенно начинал доходить смысл сказанного.
Двести воинов, как и обещал Златохвост, ждали Ароная у выхода на рассвете. Одеты они были не по рэдволльскому обычаю: вместо тяжелых лат кольчуги и легкие прочные шлемы, украшенные стальными дубовыми листьями, словно крыльями, на плечах - плащи все того же замечательного цвета молодой травы. Аронай приветствовал их и, недолго думая, отдал приказ выступать. До Саламандастрона было мало дней пути, посему прибудут они, скорее всего вечером, как раз тогда, когда удобнее всего тайком проникнуть в крепость. Аронай знал, что именно там затаился мучитель Мики. Его друг, не смотря на помутившийся разум, смог вспомнить имя ласки, что пытала его. Керрит.
Солнце стояло высоко, угрожая одарить солнечным ударом всякого, кто рискнет долго бродить с непокрытой головой по открытой местности. Гвард порядком устал - даже сделанная на манер Скарловой бандана не спасала его от необычайной жары, царившей кругом.
Заяц имел ввиду темневшую на горизонте полоску леса.
До леса они дошли быстро. Он оказался самым необычным местом, какое только доводилось видеть Гварду. Деревья здесь были почти гладкими, без веток, стволы их были покрыты чем-то вроде воска или смолы. Эта смола источала тонкий дивный аромат, немного дурманящий, способный вскружить голову слишком чувствительному к запахам зверю. Кроны этих деревьев были необычного глубокого темно-зеленого цвета и соединялись между собой паутиной крепких лиан, свешивавшихся почти до самой земли. Изредка попадались яркие пестрые цветы, растущие прямо на деревьях. Их странные корни, свисавшие вниз белыми бородками, впитывали влагу прямо из воздуха. В этом лесу так же добывался чудодейственный бальзам, способный быстро заживлять почти любые раны. Добывали его Крашеные. Никто толком не знал, что это за звери - длиннохвостые, с громадными глазами, больше привычными к ночи и полумраку своего леса, чем к дневному свету. Ничего этого ни Гвард, ни Скарл не ведали, иначе бы они сделали огромный крюк, чтобы обойти этот лес.
Воины Рэдволла были готовы ко всему, но не к тому, что они увидели.
Звенящую тишину раннего утра, когда солнце только-только окрашивало серый ночной мир первыми дневными красками, где-то вдалеке нарушил гул. Могло показаться, что это всего лишь отдаленные раскаты грома, предвещающие скорую грозу, но это был не гром. Для грома он был слишком ритмичен и слишком сильно напоминал боевой марш. А еще грозовые тучи никогда не бывают похожи на пыль, поднимающуюся столбом прямо над дорогой. Но именно так все и выглядело.
Когда же самые зоркие из рэдволльцев разглядели, что именно было причиной этого странного шума, их сердца упали. Это была армия. Армия, числом превосходившая все, что когда-либо видели деды и прадеды тех, кто стоял сейчас на стенах. Однако, появившаяся на возвышении фигура аббата Вудворта придала им решимости. Аббат временно взял на себя обязанности воителя Рэдволла и был одет в кольчугу, красную длинную рубаху и коричневый плащ. Помимо меча при нем был большой лук, колчан, полный стрел и праща.
- Рэдволльцы! Братья и сестры, весь род звериный - я обращаюсь к вам! - прокричал он. - Много сезонов мы не знали бед, но сегодня беда постучала в двери нашего аббатства. Так встретим же ее с гостеприимством. Так, как и положено встречать зло! С оружием в лапах!
Хор голосов одобрительно прозвучал в ответ. Аббат умел вселять веру в сердца зверей, тогда как сам он не был уверен в себе.
Рэдволльцы замолчали, напряженно ожидая удара. Гул и топот множества лап становились все сильнее. Теперь каждый рэдволлец мог вполне отчетливо разглядеть врага. Почти все они были куницами, горностаями и хорьками - это была основная ударная сила войска. Мощные, закованные в шипастую броню звери, вооруженные мечами, топорами и копьями. Помимо них в армии был немалое количество легких и изворотливых ласок-лучников и крыс-пращников. Главным же украшением этого театра смерти были две горные росомахи. Одна из них, закованная в пластинчатую броню, тащила таран - здоровенное бревно, подвешенное на толстых цепях к столбам, установленным на деревянной платформе с колесами. А вторая росомаха была вооружена тяжелой булавой и хлыстом. Этот зверь был покрыт множеством шрамов, его голова была скрыта под массивным шлемом, по традиции и желанию самого Гаррета, сделанным в виде клыкастого черепа.
Вел эту армию настоящий выходец из Темного Леса. Он был одет в броню, за плечами его развевался парой крыльев плащ, а вместо звериной головы на плечах торчал череп. Никто из защитников Рэдволла не сомневался в том, что они видят перед собой Гаррета. По приказу вождя армия остановилась чуть дальше полета стрелы. Предводитель жестом подозвал к себе одного из воинов, ласку небольшого роста. То был глашатай, которому было велено говорить от имени Гаррета с аббатом. Ласка подчинился приказу вождя и вышел вперед. Зверь чувствовал себя крайне неуютно под прицелом десятков глаз и стрел. Но приказ есть приказ - ласке не очень хотелось попасть на обед к одной из росомах, посему он предпочел менее ужасную участь.
Напустив на себя как можно более внушительный вид, ласка громко произнес, обращаясь к уставившимся на него рэдволльцам:
Ласка криво усмехнулся и развернулся спиной к рэдволльцам, дабы с достоинством уйти прочь, и передать командиру слова выдры. Но он этого не сделал, как, впрочем, не сделал больше ничего в своей жизни: пущенная кем-то из рэдволльцев стрела оборвала его жизнь, которая едва успела начаться. Это был сигнал к началу битвы. Росомаха-великан подтащила к самым воротам громадный таран. Горностаи, сопровождавшие орудие, быстро распрягли зверя и принялись раскачивать бревно. С глухим стуком ударялось оно в ворота аббатства. Доски жалобно скрипели и трещали, но пока что не поддавались. По команде Седогривого ласки - лучники и крысы пращники обрушили настоящий шквал стрел и камней на стоящих на стенах рэдволльцев. Те были вынуждены спрятаться за зубцами крепостной стены и значительно ослабить ответный огонь. Вудворт не растерялся и велел выдрам выйти вперед и выставить высокие щиты, за которыми укрылись лучники, продолжавшие пускать стрелы в бреши между стеной из выдриных щитов. Гораздо труднее приходилось пращником - им требовалось куда больше места, чтобы раскручивать свои пращи без риска ударить соседа по голове. По этой причине им приходилось полагаться только на собственную быстроту и удачу.
Аббату Вудворту не нравился ход битвы. В любом случае битва с превосходящими силами Гаррета не должна была ему нравиться, но что-то было не так. Вудворт не мог понять что именно - враг у ворот, Гаррет во главе орды хищников, таран, росомахи - обычная битва за крепость, каких Рэдволл знавал немало, но... Аббат незаметно покинул крепостную стену и спустился в Пещерный Зал. Большим Залом, где висел гобелен, не пользовались с тех самых пор, как из аббатства сбежали Скарл и Гвард. Гобелен был осквернен и никто из жителей не решался взяться за его восстановление...
В Пещерном Зале он нашел Руфуса.
По правде говоря, была одна странная вещь, которую должен был уяснить аббат. И помочь ему в этом мог только старейший и мудрейший житель Рэдволла.
Мышь-летописец сидел на полу, скрестив задние лапы, и предавался размышлениям. Он был слишком стар, чтобы участвовать в битве, посему остался в стенах Рэдволла вместе со всеми, кто не мог держать в лапах оружие.
Бывший воитель развернулся к аббату-воину. По выражению его морды нельзя было сказать, удивлен он или нет. Он просто спросил: Седогривому начинала надоедать эта мышиная возня со штурмом аббатства. Ворота не поддавались, его отряды несли потери, Гаррет и львиная доля всей армии, брошенной на Рэдволл, как сквозь землю провалились.
Удар. Удар. Удар. Таран методично долбил ворота. Треск и хруст возвестили о том, что одна из створок дала трещину. Это воодушевило хищников, и они с удвоенной силой принялись долбить ворота, как вдруг...
Певучий голос чьего-то рога пролетел над полем боя. Воины Седогривого замерли на какое-то время, а потом увидели спускающуюся с холма армию. В лучах солнца их доспехи и мех сияли золотом, бегущие отряды неизвестных бойцов напоминали плавно стекающую по холму медовую реку.
Рэдволльцы догадывались о том, кем были их неожиданные спасители. Вне всякого сомнения, это Аронай привел с собой вождя Златохвоста и его бесстрашных воинов. Не знали они только о том, что Златохвост пошел на этот шаг по своей воле, когда Аронай и две сотни белок уже выступили в поход на Саламандастрон. Он оставил потайной город почти без защиты, осознавая, что если не поможет рэдволльцам сейчас, его воины мало что смогут сделать против захватившего аббатство Гаррета. Поэтому нужно было предотвратить это любой ценой. В городе остались только дети с матерями да Стрелолист с барсучатами, Златохвост надеялся, что враг не отыщет сокрытый в лесной чаще город до их возвращения. Если они вернутся, конечно.
Седогривый скрипнул зубами - не было печали. Он не знал, кем были эти белки, но не армией Гаррета точно.
Седогривый собрал всю свою волю в кулак, чтобы его голос дрогнул, ведь ситуация, складывавшаяся на поле брани, была не в их пользу. Рассчитывать приходилось только на себя и двух росомах-великанов. Жаль, что Тани не было рядом - она бы как всегда придумала оригинальный выход из положения.
Седогривый ждал. А золотистый поток неумолимо надвигался на них, грозя смять каждого, кто окажется на его пути.
Как только Гаррет и его армия расстались с Седогривым, Крысобой повел свой войска заброшенным трактом через лес. Когда-то это была широкая дорога и вела она к храму, но с тех самых пор, как дикие коты во главе с Вердогой еще в стародавние времена захватили Страну Цветущих Мхов, этой церковью и дорогой, как и знаменитой церковью святого Ниниана, перестали пользоваться. Толком никто не знал, кем и зачем были построены эти церкви.
Гаррет вел свою армию к церкви с определенной целью. Там было нечто такое, что он приметил еще будучи юным крысенком, когда жил в аббатстве. Он совершенно случайно наткнулся на подземный ход, связывающий Рэдволл с двумя церквями. Первый, находившийся под церковью святого Ниниана, ныне был завален, это случилось во время пожара. Однако тот ход, что скрывался под второй церковью, был цел и невредим, если конечно его не завалило с тех пор, как Гаррет был там в последний раз.
Лес оборвался внезапно. Перед воинами открылась поляна, заросшая кустами малины и иван-чаем. Посреди этого буйства дикой природы и ее красок угрюмым темным обелиском возвышалась старая церковь. Шпиль ее был сломан во время грозы ударившей в него молнией, стены поросли мхом, а большинство витражей было давно выбито.
Гаррет толкнул прогнившую дверь задней лапой. Дверь только этого и ждала - сорвавшись с проржавевших петель, она с гулким стуком рухнула внутрь церкви, ударилась о каменный пол и раскололась надвое. Гаррет зашел в пропахшее сыростью помещение. В церкви было тихо, лучи солнца, проникавшие в зал сквозь высокие стрельчатые окна, широкими прямыми лентами падали на пол. Гаррет прошел сквозь них, словно через прозрачные занавеси, к алтарю. Когти его тихонько клацали по каменному полу, плащ за спиной шуршал. Наконец клацанье и шуршание прекратились - Гаррет одним прыжком взлетел на алтарь и, вцепившись в него передними лапами, отодвинул каменную крышку в сторону. В ноздри Крысобоя ударил запах подземелья: под алтарем начинался вход в туннель, соединявший церковь с Рэдволлом. Когда-то эти подземные ходы были вырыты кротами на тот случай, если рэдволльцам надо будет покинуть осажденное аббатство. Ходы эти были очень длинными, выходы из них располагались далеко за пределами Рэдволла.
Гаррет принюхался, осмотрел вход и, встав во весь рост на алтарь, обратился к своим воинам.
Гаррет подобрал с пола факел и с нескольких попыток поджег сырое дерево, обмотанное куском тряпицы. Гаррет взял факел в правую лапу и скользнул в черный провал. Некоторые из его воинов последовали примеру Крысобоя и тоже зажгли факелы - армия была слишком большой и огня одного-единственного факела могло не хватить для того, чтобы осветить им путь. Один за другим куницы, горностаи, ласки и хорьки последовали за своим предводителем.
Седогривый не стал ждать, пока враг нападет первым. Он выхватил из ножен оба клинка и прокричал во все горло:
Это было похоже на два бурных потока, стремящихся навстречу друг другу. Один из них напоминал расплавленное золото, другой - реку из смолы и стали. С силой они врезались друг в друга, смешались и превратились в кипящую черно - желтую массу, поблескивающую мечами, топорами и наконечниками копий. Над этим бушующем морем башнями возвышались две горные росомахи. Седогривый знал, что делал, отправляя в поход этих великанов.
Вот один из них, гигант по кличке Крушитель, взревел и, взмахнув своим кнутом, усеянным шипами, ударил по задним лапам несущихся на него белок-копейщиков. Десять воинов тут же были выведены из строя и повалились на землю с переломанными и покалеченными лапами. Еще один взмах хлыста - следующая партия врагов выведена из оборота. Белки, видя, кто их главный противник, бросили все свои силы на борьбу с росомахой. Они пытались поразить Крушителя стрелами, но бешено вращающийся хлыст не подпускал их близко и валил десятками. Вторая росомаха, зверь с мрачновато-веселой кличкой Костоправ, не имел при себе хлыста, но это не делало его менее опасным. Здоровенная булава Костоправа сминала доспехи как бумагу и оставляла от голов противника месиво из обломков костей, крови и мозгов. Однако Костоправу досталось куда больше, чем Крушителю - при нем не было хлыста, позволявшего держать белок на расстоянии, поэтому из его шкуры местами уже торчали стрелы. Но Костоправ продолжал сражаться, как бешеный и не замечал боли.
Седогривый сражался с Златохвостом. Как только вождь беличьего народа увидел в толпе фигуру с черепом вместо головы, он, не задумываясь, бросился вперед, словно выпущенный арбалетом болт. Седогривый под личиной Гаррета бился в это время сразу с несколькими врагами. Но в отличие от белок, он не сражался, а едва ли не танцевал с мечами в лапах, время от времени красивыми ударами снимая головы с плеч. Как и Гаррет, он пользовался двумя мечами в бою - эффективно, но рискованно. Такая техника требовала не только виртуозного владения мечом как левой, так и правой лапой, но и повышенного внимания к двум объектам сразу - пока атакуешь одним мечом успевай защищаться другим. Отсутствие возможности держать в лапе щит делало многих молодых воинов, сражавшихся на двух мечах, крайне уязвимыми. Но не Седогривого или Гаррета. Если Крысобой старался как можно быстрее сделать из соперника фарш, то Седогривый делал этот фарш еще и красивым.
Златохвост знал о том, как сражается Гаррет, но он не знал, что перед ним другой зверь. Он видел перед собой скалящийся череп и два клинка, потому-то вождь и был сбит с толку неожиданными маневрами проворного горностая. Он совершил ошибку, стоившую ему жизни: вооружился двумя мечами и пошел с ними против одного из самых опытных мастеров фехтования среди хищников. Белка довольно быстро оказался разоружен и повержен. Когтистая лапа горностая уперлась в грудь лежащего в грязи противника, а в следующий момент Седогривый заколол его мечом.
Потеря вождя не ослабила боевой дух белок, она заставила их сражаться еще яростнее. Им нечего было терять, разве что свои жизни.
- А, здравствуй, друг мой, здравствуй, - произнес Руфус.
- Привет и тебе, почтенный летописец, - учтиво отозвался Аронай.
- Полно тебе, - проворчал Руфус и усмехнулся, - обойдемся без формальностей.
- Как скажешь, дружище, - Аронай улыбнулся, но улыбка его все равно была печальной.
- Вижу, что тебя что-то гнетет - что-то помимо того, что произошло - я прав? - задумчиво произнес Руфус.
- Да... - нехотя признался Аронай, - мой друг, Мика, пропал больше двух недель назад. Он собирался погостить у родных и наотрез отказался брать меня с собой... С тех пор от него нет вестей.
- А куда же он собирался? - задал вопрос летописец.
- Но и это не все...
- Ммм? - Руфус изогнул бровь.
- Я думаю, что это как-то связано с вторжением Гаррета в наш мир. Как бы что-то плохое не произошло с Микой...
- Ты понимаешь, что мы сейчас не можем бросаться на поиски одного-единственного зверя?
- Простите? - Аронай поднялся со стула и недобро посмотрел на аббата.
- Я сказал, что у нас нет времени на то, чтобы разыскивать какого-то заблудившегося зверя.
- Аббат прав, Аронай, сейчас для нас важнее всего защитить Рэдволл, даже если придется пожертвовать для этой цели чем-то. Или кем-то. А теперь я расскажу вам, что так опечалило меня.
- Ночью останавливаться опасно, отдохнем сейчас! - как можно более весомо заявил лорд, будто бы всего лишь одобряя высказанную хорьчихой мысль.
- Что-то долго они возятся, - проворчал горностай, поудобнее устраиваясь под раскидистым деревом.
- Опять заболтались наверное, трепачи, - фыркнула хорьчиха, поливая лапы водой из фляги - слишком много пыли и грязи к ним пристало, пока она расчищала место для костра.
- Давайте лучше я перевяжу вам голову, - предложила Тани, - такие раны не шутка.
Седогривый только закатил глаза - отступать было некуда.
- Однако же повезло вам, ударь этот заяц кого-то другого - то была бы верная смерть.
- А ведь раны почти нет! - улыбнувшись, сказала она. И осеклась, встретив холодный взгляд горностая.
- Я всего лишь рада за вас, - Тани пожала плечами, - считайте вы уже в строю.
- Чтоб меня улиткой стошнило! - громко прошептал Рага, обращаясь к Мелкому.
- Ну че там - опять жабы мерещатся?
- Не, жабы отдыхают!
- Где?
- В гнезде, тетеря! - огрызнулся Рага. - Это выражение такое. Я не про то.
- А про че?
- Да про то - опять!
- Да что опять? - не понял Мелкий.
- Эх ты, Мелкий. Видать мозги у тебя подстать имени -мелкие.
- Но-но! - Мелкий обиделся и замахнулся на Рагу гнилой веточкой, которая сломалась и поникла еще до того, как достигла цели. Это сильно огорчило Мелкого и он сдался.
- Ну, так что там? Тю-тю?
- Ага, я же говорил...
- Жаба тебя укусила вот и бредишь.
- Да закройте вы поддувала уже - а?! - возмущенно отозвался Тарк. - Поспать не дают - трещат как перечницы старые.
- И все же этого недостаточно, - мрачно констатировал Вудворт, - нам необходимы опытные воины, а таких здесь почти нет.
- Да, прав ты, - кивнул Руфус, - мы не знаем пока что сколько времени у нас осталось. Придется просить помощи у лесных жителей. Вот только пойдут ли они на это... Хмммм.
- Пойдут, - твердо заявил Вудворт, присаживаясь на бревно посреди широкой тренировочной площадки, устроенной во дворе аббатства, - аббатство не раз помогало им, пришел и их черед помочь аббатству.
- Правда твоя, - заметил Руфус, - и я отправил кое-кого за помощью.
- Аронай, - прищурившись, произнес Вудворт, - по-моему, не лучшая кандидатура. Он слишком привязан к этому Мике и побежит в первую очередь искать не помощь, а его!
- Но помощь он найдет - я уверен. Вести распространяются как пожар в сухом лесу, будет немало недовольных, что встанут на нашу сторону.
- Да помогут нам Великие Сезоны, - пробормотал Вудворт и обхватил голову лапами.
- Мама... - только и сумел проговорить Беломех, когда чьи-то лапы потянулись к нему.
- Ты в безопасности, друг, - ласково произнесла она.
- Ты знаешь, что это такое?
- Это кинжал ласки из племени Юска, - прищурившись и глядя на Ароная поверх очков, произнес еж.
- Откуда ты знаешь? - с сомнением в голосе спросил Аронай.
- Полевой лекарь знает об оружии не меньше, чем о ранах, которые можно им нанести.
- Я сказал аббату, что ты приведешь подмогу в аббатство, - тихо молвил летописец.
- Я приведу, - спокойно ответил Аронай.
- Кого? - Руфус повернулся к воителю и внимательно посмотрел на него.
- Белок из потайного города в лесу. Отец не сможет мне отказать.
- Мы слышали от наших собратьев о трагедии у Каменного Гиганта. Нам всем очень жаль - мы хорошо знали Люпину из Саламандастрона.
- Вы можете оставаться у нас столько времени, сколько нужно для того, чтобы вылечить ваши телесные и душевные раны.
- Благодарю тебя, вождь, - заяц прижал лапу к сердцу, - но мы не будем тревожить тебя и твой народ слишком долго, нас ждет Рэдволл. Мы должны сообщить им о беде, постигшей Саламандастрон и о зле, которое пришло в Страну Цветущих Мхов.
Златохвост кивнул, а затем сказал:
- Мы слышали обо всем. Наш долг остановить это бедствие, пока оно не задушило нас.
- Входи, Седогривый.
- С поганого барсука шерсти клок - не думал, что у них найдется что-то подобное.
- Я всегда считал, что они ходят в холщовых мешках, - горностай ухмыльнулся.
- Кстати о барсуках, - напомнил Гаррет и улыбка Седогривого медленно сползла с его морды, - как там Люпина поживает и твоя миссия?
- Барсучиха мертва, Тарк!
- Великолепно, - Гаррет похлопал в ладоши, впечатленный этим маленьким представлением, - очистишь череп и приведешь его в порядок, потом принесешь ко мне.
- Вместе с барсучихой были дети и несколько зайцев из Дозорного Отряда - что стало с ними?
- Они мертвы, я думаю.
- Думаешь или действительно мертвы? - тон Гаррета был как всегда спокоен и даже дружелюбен, но какие-то едва уловимые нотки говорили о том, что Гаррет серьезен как никогда.
- Тани, - Гаррет сложил пальцы домиком и задумался, - она ведь стала твоим помощником вместо предателя Хвостореза, так?
- Так.
- Завтра мы идем на Рэдволл, будь готов вести свою армию, - слова Гаррета прозвучали неожиданно.
- Мы больше не можем ждать - барсуки на свободе, пленник сбежал - промедление спутает все наши карты. Готовься - может быть уже завтра нам предстоит бой.
- Не позволяй личному брать верх над нашей общей целью.
- Он был недоволен - да?
- Да. Поэтому завтра мы идем на Рэдволл.
Теперь настала очередь Тани замолчать и раскрыть рот от удивления:
- Он что - не в себе?
- Как раз - таки в себе. Его шпион успел побывать в аббатстве. Говорит, что задача будет не такой сложной, как кажется.
- Кто поведет армии? - спросила Тани.
- Я и он, - усмехнувшись в усы, ответил Седогривый.
- А Керрит?
- Останется в крепости со своей армией.
- Любимчик, - криво усмехнулась хорьчиха.
- Не думаю, - возразил лорд, - кто-то должен защищать Саламандастрон, а Керрит и его воины хороши для дальнего боя. Да и сам Керрит предан Гаррету как пес - чего от него нельзя ожидать, так это бунта. На месте господина я поступил бы точно так же.
Тани подумала и ответила:
- Он посылает вас на верную смерть.
Горностай изогнул бровь и непонимающе уставился на Тани.
- Вам бы отдохнуть после похода и боя с барсучихой, ваши раны...
- Какая разница? - неожиданно резко сказал лорд. - И какое тебе до всего этого дело?
Тани посмотрела в глаза лорда.
- Такое же, как и вам до меня, - сказала и, развернувшись, чуть ли не убежала прочь.
- Ты прав, но вот что я скажу тебе: они хотят, чтобы мы были неосторожными и уверенными в себе? Мы такими и будем. Пусть видят то, что хотят видеть.
- Что вы имеете ввиду, повелитель? - горностай удивленно поднял бровь, хотя начинал догадываться, куда клонит Гаррет.
- Скоро мы должны будем разделиться. До Рэдволла не так далеко, я и часть моих воинов пойдем кружным путем, а ты начнешь осаду.
- Но они увидят, что вас нет с нами.
- Я и это предусмотрел, - Гаррет надорвано хмыкнул и достал что-то из мешка. Это была искусно сработанная из кожи и части лицевых костей барсучьего черепа маска.
- Ты ведь не скрывай, что всегда хотел побывать на моем месте, и сегодня у тебя будет такая возможность.
- Рэдволл! Рэдволл! Рэдволл! - гремели над лесом голоса завоевателей, и слово это в их устах звучало не боевым кличем, вселявшим отвагу и уверенность в сердца зверей. Это был смертный приговор.
- Это наши гости, - Златохвост представил зверей друг другу, - я думаю, что всем нам есть, о чем поговорить, предлагаю обсудить это за скромной трапезой.
- Что за история изображена на этой картине? - спросил Аронай.
- О, это старое-старое наше сказание о бое богатыря Фелдо и чудовищного властителя Бэдранга, - отозвался Златохвост, - все мы из поколения в поколение передаем друг другу эту историю. В стародавние времена Фелдо вышел на бой с тираном у врат его твердыни и едва не убил своим золотым копьем.
- Ее в знак дружбы подарили нам жители Полуденной долины... Ладно, сказки сказками, а дела не ждут - прошу к столу сын мой и вы, гости дорогие.
- Я думаю, нам надо попытаться отвоевать Саламандастрон, пока большая часть армии нечисти пытается взять штурмом Рэдволл.
- Скажи мне, сын, - произнес он задумчиво, - у тебя есть какие-либо еще причины, чтобы нарушить обещание и пойти войной на город-гору?
- Нет, - коротко ответил Аронай, - я лишь хочу вернуть нам то, что принадлежало нам же по праву.
- Разумно и благородно, - подумав, произнес Златохвост, - но где ты найдешь такую армию, чтобы захватить Саламандастрон? Понадобятся осадные башни, катапульты, таран, чтобы пробить себе путь...
- Нам не понадобятся ни башни, ни гигантские армии. Все, что нам нужно - хорошие верхолазы. Коридоры Саламандастрона узкие и нам вряд ли придется сражаться с большим количеством врагов. Наша задача - отрубить одну из трех голов дракона. В крепости остался один из двух приближенных Гаррета - убьем его и вся эта кучка отребья разбежится как тараканы по углам.
- План хорош и жесток, я бы мог отправить с тобой часть своих бойцов, - отозвался Златохвост, - они прекрасные верхолазы и смогут пробраться в Саламандастрон...
- Ты правда поможешь мне? - Аронай не верил своим ушам.
- Помогу, ибо дело правое, а врагу не гоже хозяйничать в чужых хоромах, оскверняя их своим духом. Я дам тебе двести воинов, половина всех тех, кто способен сражаться и с честью защищает потайной город от врага. На рассвете выступаем.
- Я сейчас посреди поля упаду, - пожаловался терпеливый обычно Гвард.
- Не падай духом, где попало, приятель, - отозвался на его мольбы варан, - я думаю, что мы скоро доберемся до тени.
- Что значит, "я думаю, что мы скоро доберемся"? - насторожился Гвард. - Дороги снова растут или деревья вверх корнями висят в воздухе?
- Ну, видишь ли... Я знаю, где Юг...
- Это и я знаю, - проворчал Гвард, - но ведь нам надо не просто на Юг, а в Город Пустых Скал.
- Да, я знаю это, вот только...
-...ты не знаешь дорогу, - закончил за него Гвард.
- Нет, то есть да! Короче... Я знаю, что город там, и он есть, просто этим путем иду впервые.
- Так я и знал, - сокрушенно произнес заяц, - но хотя бы тенек мы нашли.
- Гаррет Черный Крысобой, предводитель трех объединенных армий, новый владыка Саламандастрона, предлагает вам условия: сдавайтесь и он оставит вам ваши жизни, либо сражайтесь и не пройдет и трех дней, как Рэдволл падет.
- И стать рабами вашего вожака? - презрительно спросил Вудворт.
- Слугами, выдра, слугами.
- Передай своему вожаку, что мы тоже предлагаем ему выбор, - язвительно ответил аббат, - либо он уносит отсюда свой вонючий хвост и эту кучку отребья под названием войско, либо не пройдет и дня, как все это поле будет усеяно вашими трупами.
- Руфус, - негромко произнес Вудворт.
- Да, Вудворт, я тебя слушаю, - спокойно произнес летописец.
- Мне кажется, что Гаррет не совсем Гаррет.
- Почему ты так думаешь?
- Он не вызвал меня на бой.
- А должен был?
Вудворт замолчал, а потом едва слышно ответил:
- Да.
Уши Руфуса слегка дернулись. Летописец молчал, плотно сжав губы. Затем он задал вопрос, который должен был задать:
- Почему?
- Потому что у нас с ним личные счеты.
- Ага... А точнее?
- Я знаю, кто такой Гаррет и не в первый раз встречаюсь с ним. Помните старую историю с юным крысенком, изгнанным из аббатства за убийство молодой мыши?
- Я хорошо помню тот случай, ты увидел как тот крысенок, Рэйт, убил из арбалета мышь. Ты бросился на него, загнал на кухню, где случайно опрокинул на него чан с кипящей водой.
- Да, - сглотнув, произнес Вудворт, - все так и было, я нечаянно покалечил предателя, потом его выгнали.
- Но он остался жив?
- Да, он выжил, вырос, собрал армию и пытался захватить поселения мышей на дальней границе Страны Цветущих Мхов. Я был среди тех, кто разбил его шайку. Я покалечил ему заднюю лапу, но и сам был ранен. Тогда он ушел, но хорошо запомнил меня.
- И должен был вызвать тебя сегодня на бой, чтобы отомстить. Но не вызвал. И даже не хромает. Потому что это не Гаррет.
Вудворт удивленно уставился на летописца.
- Откуда ты это знаешь?
- Логика.
- Но где же тогда сам Гаррет?
- Готовит нам сюрприз, - сдвинув седые брови, ответил Руфус, - и боюсь, что мы скоро узнаем, какой именно.
- Белки, это белки! - прокричал кто-то из рэдволльцев, стоявших на стене.
- Мы спасены!
- Мечники и копейщики, к оружию! Поднять щиты - у них наверняка есть луки! - скомандовал Седогривый. - Лучники и пращники - продолжать обстрел, мы прикончим их всех!
- Этот ход ведет прямо в Рэдволл и открывается в Большом Зале, под алтарем рядом с гобеленом Мартина Воителя. Скорее всего, впечатлительные рэдволльцы им не пользуются - Керрит об этом позаботился, поэтому мы проникнем в аббатство тихо и ударим в их спины, пока они заняты Седогривым. За мной!
- Смерть или слава! Всем стоять до конца!
- До конца! - дружным ревом отозвались воины и, по команде своего предводителя, каждый из них выхватил свое оружие и, лапа в лапу с товарищем, бросился вперед, навстречу надвигающемуся врагу.
Руфус сидел в Пещерном Зале, когда за его спиной послышались шаги. Он не оборачиваясь, произнес:
- Похвально, Гаррет, ты пришел сразиться со мной один.
Гаррет не удивился - Руфус сам когда-то принял в аббатство молодую крысу и ее крохотного сына. Крыса умерла, не прожив в аббатстве и месяца, а сын ее остался на попечении аббатской братии. Все рэдволльцы верили в испорченность природы этих зверей, но Руфус, тогда еще воитель Рэдволла, предложил им кое-что необычное. Он сказал, что если воспитать малыша как мышь и не говорить ему, кто он на самом деле, он никогда не встанет на предначертанный ему путь зла. Крысы и мыши похожи друг на друга внешне, особенно лесные крысы, к которым принадлежал маленький Гаррет. Руфус сам взялся за воспитание и обучение малыша в духе рэдволльских традиций. Крысенок рос в твердом убеждении, что он мышь и слыл одним из добрейших обитателей Рэдволла. До тех пор, пока не убил молодую мышь-мать, оставив ее сына сиротой. Единственным, кто видел это, был Вудворт. Он и выдал рэдволльцам преступника...
- Вудворт, - хрипло произнес Гаррет, - мне нужен Вудворт, а не ты.
Руфус посмотрел на лежащий перед ним меч Мартина Воителя.
- Ты хочешь отомстить ему за свое увечье?
Руфус повернулся к Гаррету и посмотрел в желтые глаза, золотистыми угольками мерцавшие в черных провалах глазниц. Гаррет и вправду походил на мертвеца из страшной сказки, но Руфус был не из тех, кого можно было напугать маскарадом.
- Что ж, может ты и встретишься с Вудвортом, но для этого тебе придется убить меня.
- Уйди с дороги, старик, - Гаррет покачал костистой головой, - мне не ты нужен, а эта выдра.
- Мстить за справедливую кару? Ты сам виноват в случившемся. Разве нет?
- Нет! - прокричал Гаррет. - Не там вы зло ищите. Но раз слова тебе, что пустой звук, может быть это тебя убедит!
Гаррет вытащил из ножен один из клинков и начал наступать. Он не стал доставать второй меч, так как его противник был вооружен одним клинком. Гаррет всегда соблюдал правила поединка: он велел своим воинам занять аббатство и стеречь всех, кого они возьмут в плен и ни в коем случае не вмешиваться в его дела.
